Лапу, друг!
Что ж, в добрый путь, в добрый путь, ребята! Только помните: взял собаку — будь хозяином; не забывай не только кормить, но и поласкать, разговаривать с нею (собаки любят, когда с ними разговаривают, слушают внимательно; и во всех старых руководствах содержался совет разговаривать побольше с собакой). Сколько ты ей, столько она — тебе!
И как бы в подтверждение, что все заповеди собаководства уж ведомы братьям нашим меньшим, Аня Казарина (№ 2) читает вслух притихшему залу:
Я еще совсем щенок,
Маленький и слабый.
У меня есть зубы, хвост
И четыре лапы.
Про меня читают книжки.
Обижать меня нельзя.
У меня кругом друзья.
Только кошки и коты
Мои злейшие враги.
И признаюсь вам, друзья,
Их побаиваюсь я.
А когда я подрасту,
Друга я не подведу.
Из письма в редакцию «Ленинских искр» ленинградки Айны Соминой, ученицы 4 «А» класса 80-й школы:
«Дорогая редакция! Я — участница конкурса „Лапу, Друг!". Мне 9 лет. Сейчас у меня есть собака породы эрдельтерьер. Джеррику 2 года (Вы видите его фотографию в пятимесячном возрасте.) Он очень весел, общителен с людьми. Мы занимаемся с Джерриком на площадке у Л. И. Острецовой. Я очень люблю Джеррика за его веселый нрав, за его преданность. И если я выиграю щенка, то им будет весело вдвоем. Джерри очень любит щенков, и поэтому я ничуть не сомневаюсь, что они подружатся. Но это лишь мечты…
Я принимаю участие в конкурсе не только потому, что меня заинтересовал приз, а потому, что считаю собаководство серьезным занятием. Ученые собаки нужны нам сегодня и будут нужны завтра. Оборонно-служебное собаководство не пустячок, а дело чрезвычайно важное…»
А все ли понимают это (даже взрослые)? Имеющие уши, да слышат!
Командир-пограничник говорил мне: «Самое верное средство — собака, несмотря на всю электронику…»
Вспомнилось: в разгар событий на границе с Китаем приехала ко мне женщина из Владивостока. Во Владивостоке недавно организовался клуб служебного собаководства. Но вот беда — не хватает собак; она приехала, чтоб попросить — не сможет ли наш клуб выделить для их клуба несколько взрослых племенных животных и щенков. С тем она и заявилась ко мне: «Вы — давний член Совета клуба, не поможете ли? Нам недавно пограничники дали списанных собак, — рассказывала она, — но уж очень в тяжелом состоянии. Трясутся все…» — «Трясутся? — переспросил я. — Что, очень старые?» Обычно собака на границе служит до семи-восьми лет. «Нет, наоборот, молодые: три года…» — «Три года? — усомнился. — А что с ними такое? Почему трясутся?» Пограничники хорошо обращаются с собаками, собака — их оружие, я не мог допустить, чтобы оказалось какое-то исключение из правил. В чем же дело? «Да они по двадцать два часа на границе стояли. Собак-то не хватало. Пограничник отстоял положенные пять-шесть часов, сам на заставу, отдыхать; а собаку — другому. Тот опять шесть часов… Потом третий… Да так двадцать два часа в сутки. Два часа отдыха. Вот и износились, нервная система не выдержала…» — «И что же вы с ними сделали? — опять спросил я. — Неужели ликвидировали?» — «Что вы! — последовал возмущенный ответ. — Как можно! Мы нашли хорошие, заботливые руки, разместили их всех, теперь поправляются. У одной суки даже щенки появились. Но — опять же! — все суки, когда приходит посторонний, не подпускают к своим щенкам; а эта — отбегает… Вот до чего износились! Вот как они служат нам и сейчас, в век электроники и космической техники!»
Перед тем один человек прислал мне письмо, в котором патетически вопрошал: нужны ли теперь большие собаки в городах, зачем держат их? Да ведь как раз городской любитель и дает собак для границы, в армию. Не болонок же туда посылать!
Обиженная записка из зала: «Когда говорили о собаках, несущих службу на границе, то не назвали породу черный терьер. Наша советская порода хорошо несет службу на границе…».
Кому что! А на сцене уже новая чтица — совсем малышка, жгучая, черноволосая, в громадных выпуклых очках, которые делают ее лицо не по-взрослому строгим, взгляд с укоризной. «Нина Вланина, пятый класс, 104-я школа», — громко сообщает она о себе в микрофон, и, старательно выговаривая слова, читает:
А вот немецкая овчарка
Была на фронте санитарка.
Служила на войне она.
Ей не понравилась война.
Да уж чему там нравиться…
Милые, милые ребята, чтоб вам никогда не знать войны; никогда! Однако, независимо ни от чего, мужественными патриотами, готовыми (и, главное, умеющими!) защищать Родину, вы должны быть. И помните: наша страна — главная цель врагов жизни. Как говорит народ: гроза бьет по самому высокому дереву.
Снова записка: «Хо-ро-шо! Ей-богу! Я примчалась сюда, бросив все свои „бумажки"… Хо-ро-шо!!!»
Это, видать, другая мама. Более сознательная, понимающая.
Смотреть конкурс сбежались со всех этажей — изо всех редакций… Газеты завтра выйдут? В перерыве обмен мнений:
— Какое впечатление?
— Потрясающее! — заявляет немолодой и отнюдь не такой уж восторженный мужчина. Оказалось — главный редактор Лениздата. Потрясала заинтересованность ребят.
— Завтра перейду к другим делам, даже немножко жалко расставаться, — говорит Татьяна Ивановна, сотрудница «Ленинских искр», миниатюрная, похожая на девочку, подвижная женщина, вынесшая на своих плечах главную тяжесть организации конкурса. Она и рукописи читала, она и договаривалась с заинтересованными организациями. Один «приз» — месячный щенок восточно-европейской овчарки — жил у нее десять дней; она утром бегала покупать для него парное мясо. Не будучи искушена в вопросах собаководства, поминутно справлялась: «Я антрекот брала… годится?» На другой день: «Сто пятьдесят граммов — фарша, только не покупной. Обезжиренный творог, за пятнадцать копеек… Я его правильно кормлю?» Теперь будет чего-то не хватать, станет скучно…
Щенки тем временем (три), запертые на ключ, бродили по кабинету редактора, оставляя «визитные карточки» на ковровой дорожке: ждали, когда им дадут хозяев. Когда туда явился Бриг Лидии Ивановны Острецовой, весь увешанный медалями и жетонами (пятьдесят пять!), и принялся обнюхивать щенков, они и пузо вверх — на, весь твой. Крохотули в сравнении с ним… А ведь придет время, будут такие же, представительные, громадины, и, наверное, так же станут позванивать наградами!
Я смотрел на них, а перед глазами проходила длинная вереница: Арбат, Джерри-черная, Рэкс и многие, многие другие…
В перерыве, пока жюри совещается в кабинете редактора Валентины Львовны Бианки, на сцену выходит Бриг, внушительный, громадный, и демонстрирует, что он знает и умеет. Умеет он многое.
Необыкновенное впечатление произвела игра в чехарду — когда пес, повинуясь командам своей хозяйки, принялся прыгать тут же, между рядами, через помощника-инструктора. Цирковой аттракцион! Лидия Ивановна — мастерица на такие штуки.
Ну, а разве меньший эффект вызвало появление пограничника с собакой — настоящего пограничника с настоящей пограничной собакой! Видевшие эти картину могли сразу убедиться, с кем безраздельные симпатии наших мальчишек и девчонок: с мужественными, храбрыми, сильными, отважными! Собачий дивертисмент завершился выступлением агитбригады Ленинградского клуба: парни и девушки — в красных рубашках, собаки — разных пород.
Заседание возобновляется. Народу, кажется, стало еще больше: всем интересно, чем закончится конкурс. Слово берет начальник Ленинградского клуба служебного собаководства ДОСААФ Людмила Андреевна Буйкевич. Клуб — один из устроителей конкурса.
— Дорогие ребята! — говорит она. — Наш конкурс подходит к концу. Не все вышли победителями, но те, кто принимал участие в конкурсе, без исключения, получили многое. Во-первых, вы просмотрели большое количество книг и еще лучше узнали, и, я надеюсь, еще больше полюбили наших четвероногих друзей. Вы узнали, какую роль сыграли служебные собаки в минувшей войне. Они были связистами, санитарами, разыскивали фугасы и мины, подрывали вражеские танки, обнаруживали лазутчиков, ходили со своими вожатыми в разведку. Несмотря на высокоразвитую технику, разве можно представить бдительную охрану границ, военных объектов, защиту военного и народного имущества без хорошо обученных собак?
А сейчас у собак еще прибавились новые специальности: собаки — разведчики земных недр; собаки, обнаруживающие утечку газа; собаки, вылавливающие контрабандистов…
И наконец, собаки — разведчики космоса…
В нашем городе организованы дружины собаководов, охраняющих наш покой, следящих за порядком на улицах. Все это могут делать люди с хорошо обученными собаками.
Подготовкой людей, умеющих обучать собак, в нашей стране занимаются клубы служебного собаководства Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту.
Каждый желающий иметь служебную собаку может приобрести ее в нашем клубе. Члены нашего клуба, имеющие собак породы восточно-европейская овчарка, решили регулярно передавать собак пограничникам, каждый передаст по щенку…
Трудно будет расставаться со щенком? Да, трудно. Но разве можно сделать большое, доброе, патриотическое дело без трудностей? А это сделаете вы для защитников рубежей нашей любимой Родины. Что может быть прекраснее такого поступка!
Теперь мы решили вручать собак нашим юношам-допризывникам. Они еще до призыва в Советскую Армию вырастят и обучат собаку и пойдут служить на границу уже со своей собакой.
Желаю вам, ребята, здоровья, больших успехов в учебе, и на всю жизнь сохраните любовь к природе, ко всему живому, будьте сильными и добрыми. Ведь сильный всегда должен быть и добрым.
— День добрейший! — слышится в моих ушах. Не так ли наставлял нас, начинающих собаководов-осоавиахимовцев, милейший Сергей Александрович? Есть, однако, и существенная разница — как выросло за истекшие десятилетия наше дело!
Принесли щенков. Из зала все устремляются на сцену, нет никакого сладу — всем интересно взглянуть на щенков.
Нежно прижимает к себе маленького эрдельчика Галя Шпитальная. Второго щенка, овчарку, получает Миша Сличенок из Выборга. Третий щенок достался Ире Копыловской. Она берет его на воспитание; после того, как вырастит и передаст в армию, клуб даст ей нового. Тот будет уже ее полной собственностью.
Сережа Луковиков, пятый номер, премирован путевкой — поедет «за казенный счет» на Всесоюзную выставку в Москву.
«Спецприз» — собачий портрет, сделанный известным московским мастером-фотографом, — получает Света Букина. У нее уже есть собака (помните, которую бабушка выучила?). Еще один такой же портрет вручается Оле Полищук, из публики: у нее жил второй овчаренок-приз — Хоя. Кроме того, всем — памятные дипломы.
Поощрительными наградами — книгами с подписями всех членов жюри — отмечены самые активные из «болельщиков». И наконец, все остальные, все шестьсот или семьсот участников могут вне очереди приобрести щенка в клубе, какого захотят.
Общее волнение, восторг, беготня, улыбки!.. Выиграли все, права Буйкевич. Да, какое удовольствие — даже только быть на этом конкурсе, ощутить его атмосферу, окунуться в эту стихию угадывания и взволнованного ожидания! Выиграли все!
Назавтра утром позвонили по телефону из редакции домой Гале Шпитальной и спросили: «Как себя чувствуешь?» Ответ был неожиданный: «Хорошо себя чувствую! У меня нормальная температура, тридцать шесть и семь десятых…» — «С какого времени?» — «Со вчерашнего дня!» Вот так. Врачи толкуют о благодетельном влиянии положительных эмоций (в народе говорят: радость лечит, горе и тоска убивают). А за границей, говорят, существует и «пёсотерапия» — лечение нервных детей живым, с помощью любимой собаки (или другого животного)… Сила — в живом!
Конкурс завершен. Моя очередь говорить.
Перед глазами возникает дымящееся поле битвы… Нет, сегодняшняя баталия была приятной; вспоминается настоящая война — как в Белоруссии, захваченной врагом, собака-овчарка выводила ребенка из плена и вывела. Ребенок и собака прошли но лесам и болотам, прячась от чужих недобрых глаз, сотни километров.
И тут же, рядом, факт: в три часа ночи инструктору клуба служебного собаководства позвонила председательница секции охраны животного мира (Серафима Васильевна Самойлова, она сидела сейчас вместе с нами за столом жюри) и сказала:
— Ира, ты имеешь разряд по плаванию?
— Да.
— Тогда немедленно бери байдарку и плыви: напротив Балтийского завода на льдине сидит собака…
Был ноябрь, по Неве шел лед… Может быть, кому-то это покажется странным или смешным; а мне — не смешно.
Собаки защищали Ленинград. Петр Алексеевич Заводчиков — еще один член нашего жюри, полковник-собаковод, заслуженный человек — всю войну командовал специальными подразделениями на Ленинградском фронте. Он мог бы рассказать об этом многое.
Неужели же теперь, когда нам хорошо, когда миновали беды и несчастья, мы не должны позаботиться о собаке?
Я говорю о том, что собаки будут жить с нами всегда, пока жив сам человек, они будут жить с нами в космосе и на дне океанов, освоение которых — будущее человечества.
Я говорю: мечта ученых — создать бактерицидную среду, то есть избавиться от болезнетворных бактерий, чтобы люди никогда не болели. А мечта мыслителей — взрастить такого человека, который был бы невосприимчив ко всему дурному, тоже создать «бектерицидную среду», но уже предохраняющую от плохих поступков, жестокости и безделья, от равнодушия к красоте жизни. Получить такую среду нам тоже помогает собака, живое в широком смысле.
А разве мало примеров, когда «плохой», «трудный», «неподдающийся» парень преображался, становился совершенно неузнаваемым после того, как заводил щенка или собаку!
В одном из стихотворений, оглашенном на конкурсе, имелись такие строки: «Перед жизнью и смертью все создания равны…»
Прекрасная философия. Автор понимал ценность живого.
Нам очень нужны собаки. Но еще нужнее люди, любящие животных, ибо из них вырастают хорошие товарищи.
Собаковод должен быть передовым человеком. Значит — учись!
Не заводите собак ради купли-продажи.
Друзей не продают и не отдают. Исключение одно — Родине можно. И это тоже благодетельно для подрастающего человека.
«Всякое бескорыстное стремление, напряжение сил душевных нравственно полезно человеку», — говорил наш писатель Аксаков.
…С давних пор люди используют животных в своих интересах. В войнах людей участвовали самые разные животные — звери, птицы и даже насекомые и змеи. Есть предание — как гуси Рим спасли. Во время нашествия гуннов на Капитолийском холме — центральной части Рима — заперлись осажденные римляне. Город был обложен, ночью враги хотели захватить его; но у римлян оказались гуси… обыкновенные гуси, их хотели убить и съесть, как всех гусей; но эти оказались поистине бессмертными, тысячелетия прошли, а их вспоминают до сих пор: когда враги стали взбираться по крепостной стене, гуси услышали первыми — гусь птица чуткая — и подняли тревогу. Нападение гуннов было отбито — Рим спасен.
Могучими танками древности были слоны. Боевые слоны имелись в армии Ганнибала, великого карфагенского полководца, который, как поется в песне, долго с Римом воевал; в Индии я видел специальные дороги, по которым выводили боевых слонов, — дороги элефантов. Дороги эти вымощены камнями, чтоб могли выдерживать большую тяжесть. Лишь совсем недавно, в позапрошлом веке, слоны исчезли из армий Индии и ее соседки Бирмы. Слон бил и топтал, на нем сидели метатели копий, лучники, поражавшие врагов острыми стрелами; потом на слона даже стали надевать латы, но это был уже закат слонового войска. Против огнестрельного оружия — ружья, пушки — не могла выстоять даже толстая слоновья кожа.
Голубь — мирный голубь! — тоже служил на войне. Он переносил по воздуху приказы и донесения; с помощью голубей, точнее — горячей пакли, прикрепленной к птицам, сжигались деревянные укрепления противника и даже целые города; голуби помогли выиграть немало сражений и отвратили много бед; известен случай, когда во время второй мировой войны благодаря паре голубей, случайно захваченной на подводную лодку, удалось спастись всему экипажу, терпевшему бедствие. Но это тоже в прошлом.
Ну, а добрый выносливый конь, сколько походов проделал он! Помните, как бурей, нагоняя страх и ужас на врагов, проносилась по полям сражений гражданской войны конница Буденного:
Мы красная кавалерия, и про нас
Былинники речистые ведут рассказ…
Ныне сохранила военное значение только собака; даже лошадь — лошадь, по образному выражению, перевезшая на своей спине всю историю человечества! — вынуждена посторониться, уступить дорогу мотору. Да еще с некоторых пор все чаще поговаривают о том, что в морской войне применение может найти дельфин.
* * *
Подводит конкурс свой итог.
И в этот день тебе могли бы
Боксер, овчарка, колли, дог
Сказать огромное спасибо!
Теперь-то ясно всем вокруг,
Что ты собакам —
лучший друг!
Существует удивительная симпатия и взаимное тяготение, своего рода братство, между всеми, кто владеет собакой или хоть раз имел дело с ней. Сравниться в этом могут только конники, и то вряд ли, так как конников становится все меньше: лошадь не будешь держать в коммунальной квартире. Можно утверждать, что это — особая каста людей, поскольку когда-то еще Золя заметил, что любовь к животным — любовь совершенно особая.
Это братство, этих друзей подарили мне Джери и Снукки.
Все они люди увлекающиеся — этим и симпатичны мне: увлекающийся человек — интересный, беседа с ним обогащает. И все разделяют мнение: человек должен научиться понимать бессловесных — только тогда он имеет право называться большим братом (если животные — меньшие, младшие братья, хотя по науке они старшие братья, ибо сперва появилось животное, а уже потом — человек). Это насущно необходимо ему самому, ибо, лишь став близок к другим живым существам, он станет истинным рачителем Земли. Это помогает ему лучше понимать и других людей — стать братом всего живущего.
Я приехал в новый город Тольятти на Волге — и уже там есть друзья, готов стол и дом. Они забрасывают меня письмами с самыми разными вопросами, связанными с содержанием четвероногих. Не они ли, друзья знакомые и незнакомые, принудили и завершить историю «Моих друзей»?
Они пишут мне и из-за рубежа. Из Польши они шлют журнал «Пес», из Брюсселя, столицы Бельгии, и Вармбронна, что близ Штутгарта, в ФРГ, — альбомы с собачьими изображениями и книги Лоренца на английском и немецком языках. Письма идут из Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии… всюду друзья! Ведь всюду любят собак, а общая страсть способствует сближению.
Я сидел в Ленинградском доме Прессы, всматривался в разгоряченные, со сверкающими глазами, лица подростков и думал: эти мальчишки и девчонки пополнят многочисленное и любопытное племя собаколюбов и жизнелюбов… Хорошо!
И этих ребят с их конкурсом «подарили» мне Джери и Снукки.
Быть может, не все в книге изложено с абсолютной точностью, книга есть книга — не протокол, не акт, скрепленный подписями и печатью; и автор всегда имеет право на домысел — без домысла не рождается ни одного художественного произведения; однако же основные факты абсолютно достоверны.
Главное — общая картина, настроение, а они, позволю себе заявить, верны. Верны так же, как верно то, что существовали Джери и Снукки…
Уходят люди. Меняется время. Меняются требования, интересы, запросы. Многое забывается. Но не должны забываться мужество и самоотверженность, проявленные в защите Родины. Пусть всегда будут светлы и прочны человеческие чувства.
Я поделился воспоминаниями о друзьях-людях и бессловесных друзьях; но все, все, что бы мы ни взяли, без исключения, все имеет самое прямое отношение к человеку.
Скажут: эта книга о собаках. Да, может быть. А кто сделал собаку такой? Она отражает человеческие чувства.
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ СОБАКИ-ДРУГА. Такой эпиграф я мог бы предпослать своей книге. Пусть эти слова будут поставлены в конце.
…Кто-то тычется мне в ноги под столом. Это Блэкки-Блям. Ему стало скучно, и он пришел ко мне, как приходили некогда Джери и Снукки. Когда вырастут мои сыновья, они возьмут большую овчарку или дога, кого захотят. А пока при мне мой пудель. Он напоминает: «Я же тут, с тобой, я принял эстафету и передам ее дальше…»
Лапу, друг!
Борис Рябинин
Друзья, которые всегда со мной (Повесть в рассказах)
Друзья, которые всегда со мной (Повесть в рассказах)
О собаках
Борис Хаит Из сборника «До свадьбы заживёт», 2010 Я презираю лающих собак, Что глотку рвут без смысла и причины. Так друг на друга иногда кричим мы, Не доводя до полноценных драк. В чём смелость причитать через забор, Или вздыхать над принятым решеньем, Или стрелять по неживым мишеням, А не врага расстреливать в упор? Хотя собака
Надёжный друг
Е. Хоринская Снега сыпучие вокруг, Буран следы занёс… Но друг со мной, мой верный друг, - Хороший умный пёс. Не раз меня в беде он спас, Он выручал ребят… Пускай его зовут Джульбарс, Иль Джери, иль Пират. Он всюду выследит врага, Он друга защитит. Кругом снега, метёт пурга И Дед Мороз сердит. Пусть ночь темна и спит луна, Шумит
Снукки в десять лет
Прости, Снукки Осталось досказать немного: о Снукки. Снукки перевалило за десять — возраст достаточно почтенный, хотя и не такой, чтоб говорить о глубокой старости. Война подкосила Снукки, и Снукки ушла из жизни как-то тихо, незаметно, без тех острых переживаний, которые сопровождали смерть Джери. Думаю, что толчком к ее последней
Мы едем в Ленинград
— Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид… Милый Алексей Викторович, кудесник мой добрый, душа приволжского питомника эрдельтерьеров и неофициальный глава советских эрделистов, зажегший во мне страсть к эрделям и преподнесший в свое время поистине царский подарок — мою Снукки… Мы снова с ним встретились; на
Собаке Качалова
Есенин Сергей Александрович Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне. Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
