Сказка про собаку, которая прожила триста лет
– Кыш! – тявкнула на нее Альма. – Жулье проклятое… Вот хозяева вернутся, они вам покажут…
– Нет, с тобой сдохнуть можно! – захохотала ворона. – Впрочем, без тебя тоже… Ведь конец света наступил! Пойми, убогая… Конец света! Неужели не видишь?
– Не вижу, – сказала Альма и повертела головой. – Светло кругом, конца не видно…
– Нет! С трезвыми дураками говорить, только нервы портить, – вздохнула ворона, тяжело махая крыльями и распевая что-то непристойное…
Альма легла на ступеньки крыльца и продолжала спокойно ждать. Спокойствие пришло к ней не только потому, что осталось ждать уже половину назначенного срока… В последние дни спокойствие появилось в ней где-то внутри… Откуда оно взялось, Альма не понимала, но догадывалась, что это связано с Тишкой, забавным соседским псом, который давно ухаживал за ней, проводя все ночи у калитки ее двора и жалобно скуля. Месяца полтора назад она пожалела его и вышла за калитку… Они пробегали всю ночь, играя и нежничая, и теперь Тишкина нежность поселилась где-то в глубине ее тела, и росла, становясь чем-то бесконечно теплым и радостным…
А еще через день в село въехали большие бронированные фургоны. Оттуда вышли люди в синих халатах и масках и стали собирать бродившую по селу живность… Собаки, кошки и куры нутром почувствовали опасность, но они так истосковались по людям, что доверчиво лезли в фургоны…
Один из людей, подошел и к дому Альмы. Альма залаяла, зло и радостно, зло, потому что это был чужой, радостно, потому что ее верная служба приобретала, наконец, смысл…
– Здорово, Альма! – сказал человек и спокойно пошел к ней.
Тут Альма по голосу узнала знакомого парня, солдата, дружившего с сыном деда и бывавшего в их доме…
Она перестала лаять, завиляла хвостом и доверчиво подошла к нему.
– Здорово, землячка! – сказал солдат и погладил Альму по спине. – Дом бережешь? Молодец! А вот мы – не уберегли. Извини…
Он еще раз погладил Альму по спине, по животу, потом заглянул ей в глаза и вдруг, точно испугавшись чего-то, отдернул руку. Потом сел на крыльцо и задумался…
Тут к забору подошел другой человек в маске. Солдат вскочил, отдал честь.
– Чего расселся? – строго спросил человек из-за забора. – Давай, забирай собаку!
– Товарищ командир! – сказал солдат. – Это – Альма. Знакомых моих собака… Хорошая собака!
– Тут нет плохих-хороших, – сказал командир. – Тут все – объекты!
– Да она вроде со щенками, – сказал солдат. – Я подумал, может, не стоит ее в расход? Может, для науки интерес, товарищ командир?
Тот, что за забором, куда-то ушел, а потом вернулся еще с одним человеком в халате и в маске. Только поверх маски у него были надеты очки, из чего Альма поняла, что он здесь главнее всех…
Человек в очках подошел к Альме, погладил ее, потрогал живот, шерсть… Довольный пробормотал: «Любопытно, очень любопытно… – и добавил: – возьмем в институт…»
Он даже хотел взять Альму за ошейник, но Альма сердито зарычала и оскалила зубы…
– Не пойдет она, товарищ профессор, – сказал солдат. – Я ее знаю… Она так приучена – дом стеречь… Костьми ляжет, а не уйдет!… Уж так приучена.
– Приучена, так приучена, – согласился ученый. – Пусть сторожит… Это даже лучше. Проведем эксперимент, так сказать, в естественных условиях… – и, подумав, заметил: – Вернее, в противоестественных!…
С этого дня для Альмы началось третье столетие. Оно было совсем иным, не похожим на те два… К Альме стали часто приезжать люди в халатах. Ее кормили, поили, иногда кололи и брали кровь, что было, конечно, больно, но терпимо…
А к концу третьего столетия Альма вдруг радостно обнаружила, что второе солнце на горизонте исчезло… Совсем исчезло… И ночью небо там стало чистым, только светили звезды и сияла луна…
Альма почувствовала такую радость, что вновь полюбила горизонт. Она даже завизжала от радости и вдруг ощутила, что радость рванулась из ее нутра и пошла навстречу этому чистому небу, этим светлым звездам… Она стиснула зубы, чтобы не визжать слишком громко, а радость все увеличивалась, все шла из нее и шла…
В эту ночь у Альмы родилось шестеро щенят. Она всех их вылизала, вычистила, как подсказывал ей неведомо откуда взявшийся опыт, потом накормила теплым молоком, и усталая, счастливая заснула, согревая теплом всех шестерых…
А к вечеру подъехал неожиданно газик, и оттуда вышел дед. Альма сразу узнала, что это был именно он, дед, хотя он был, как все теперь, в халате и маске…
Дед погладил ее рукой в резиновой перчатке, потрепал за ухом, тихо сказал:
– Здорово, Альмуха! Дождалась…
– Поразительная псина, однако, – сказал ученый, приехавший вместе с дедом. – В организме – никаких отклонений… У всех есть, а у этой – ничего… Ни малейшей патологии… И щенки выглядят нормально. Невероятно! Объясните этот феномен.
– Бывает, – сказал дед, продолжая гладить Альму. – Все бывает…
– Интересная версия, – согласился ученый. – Что ж, будем обследовать ее дальше… Кстати, нам надо заполнить на нее историю болезни… Как ее зовут?
– Альма, – сказал дед.
– Какая порода?
– А черт ее знает… Обычная… Местная порода…
– Возраст?
– Три года…
Альма заворчала и отошла к щенкам. Ей неинтересен стал этот разговор. Кроме того, она испытывала некую неловкость из-за того, что дед соврал… Она-то знала, что теперь ей не три, а триста три года, но интуитивно чувствовала, что таким возрастом уже хвастать не полагается…
– Нет, с тобой сдохнуть можно! – захохотала ворона. – Впрочем, без тебя тоже… Ведь конец света наступил! Пойми, убогая… Конец света! Неужели не видишь?
– Не вижу, – сказала Альма и повертела головой. – Светло кругом, конца не видно…
– Нет! С трезвыми дураками говорить, только нервы портить, – вздохнула ворона, тяжело махая крыльями и распевая что-то непристойное…
Альма легла на ступеньки крыльца и продолжала спокойно ждать. Спокойствие пришло к ней не только потому, что осталось ждать уже половину назначенного срока… В последние дни спокойствие появилось в ней где-то внутри… Откуда оно взялось, Альма не понимала, но догадывалась, что это связано с Тишкой, забавным соседским псом, который давно ухаживал за ней, проводя все ночи у калитки ее двора и жалобно скуля. Месяца полтора назад она пожалела его и вышла за калитку… Они пробегали всю ночь, играя и нежничая, и теперь Тишкина нежность поселилась где-то в глубине ее тела, и росла, становясь чем-то бесконечно теплым и радостным…
А еще через день в село въехали большие бронированные фургоны. Оттуда вышли люди в синих халатах и масках и стали собирать бродившую по селу живность… Собаки, кошки и куры нутром почувствовали опасность, но они так истосковались по людям, что доверчиво лезли в фургоны…
Один из людей, подошел и к дому Альмы. Альма залаяла, зло и радостно, зло, потому что это был чужой, радостно, потому что ее верная служба приобретала, наконец, смысл…
– Здорово, Альма! – сказал человек и спокойно пошел к ней.
Тут Альма по голосу узнала знакомого парня, солдата, дружившего с сыном деда и бывавшего в их доме…
Она перестала лаять, завиляла хвостом и доверчиво подошла к нему.
– Здорово, землячка! – сказал солдат и погладил Альму по спине. – Дом бережешь? Молодец! А вот мы – не уберегли. Извини…
Он еще раз погладил Альму по спине, по животу, потом заглянул ей в глаза и вдруг, точно испугавшись чего-то, отдернул руку. Потом сел на крыльцо и задумался…
Тут к забору подошел другой человек в маске. Солдат вскочил, отдал честь.
– Чего расселся? – строго спросил человек из-за забора. – Давай, забирай собаку!
– Товарищ командир! – сказал солдат. – Это – Альма. Знакомых моих собака… Хорошая собака!
– Тут нет плохих-хороших, – сказал командир. – Тут все – объекты!
– Да она вроде со щенками, – сказал солдат. – Я подумал, может, не стоит ее в расход? Может, для науки интерес, товарищ командир?
Тот, что за забором, куда-то ушел, а потом вернулся еще с одним человеком в халате и в маске. Только поверх маски у него были надеты очки, из чего Альма поняла, что он здесь главнее всех…
Человек в очках подошел к Альме, погладил ее, потрогал живот, шерсть… Довольный пробормотал: «Любопытно, очень любопытно… – и добавил: – возьмем в институт…»
Он даже хотел взять Альму за ошейник, но Альма сердито зарычала и оскалила зубы…
– Не пойдет она, товарищ профессор, – сказал солдат. – Я ее знаю… Она так приучена – дом стеречь… Костьми ляжет, а не уйдет!… Уж так приучена.
– Приучена, так приучена, – согласился ученый. – Пусть сторожит… Это даже лучше. Проведем эксперимент, так сказать, в естественных условиях… – и, подумав, заметил: – Вернее, в противоестественных!…
С этого дня для Альмы началось третье столетие. Оно было совсем иным, не похожим на те два… К Альме стали часто приезжать люди в халатах. Ее кормили, поили, иногда кололи и брали кровь, что было, конечно, больно, но терпимо…
А к концу третьего столетия Альма вдруг радостно обнаружила, что второе солнце на горизонте исчезло… Совсем исчезло… И ночью небо там стало чистым, только светили звезды и сияла луна…
Альма почувствовала такую радость, что вновь полюбила горизонт. Она даже завизжала от радости и вдруг ощутила, что радость рванулась из ее нутра и пошла навстречу этому чистому небу, этим светлым звездам… Она стиснула зубы, чтобы не визжать слишком громко, а радость все увеличивалась, все шла из нее и шла…
В эту ночь у Альмы родилось шестеро щенят. Она всех их вылизала, вычистила, как подсказывал ей неведомо откуда взявшийся опыт, потом накормила теплым молоком, и усталая, счастливая заснула, согревая теплом всех шестерых…
А к вечеру подъехал неожиданно газик, и оттуда вышел дед. Альма сразу узнала, что это был именно он, дед, хотя он был, как все теперь, в халате и маске…
Дед погладил ее рукой в резиновой перчатке, потрепал за ухом, тихо сказал:
– Здорово, Альмуха! Дождалась…
– Поразительная псина, однако, – сказал ученый, приехавший вместе с дедом. – В организме – никаких отклонений… У всех есть, а у этой – ничего… Ни малейшей патологии… И щенки выглядят нормально. Невероятно! Объясните этот феномен.
– Бывает, – сказал дед, продолжая гладить Альму. – Все бывает…
– Интересная версия, – согласился ученый. – Что ж, будем обследовать ее дальше… Кстати, нам надо заполнить на нее историю болезни… Как ее зовут?
– Альма, – сказал дед.
– Какая порода?
– А черт ее знает… Обычная… Местная порода…
– Возраст?
– Три года…
Альма заворчала и отошла к щенкам. Ей неинтересен стал этот разговор. Кроме того, она испытывала некую неловкость из-за того, что дед соврал… Она-то знала, что теперь ей не три, а триста три года, но интуитивно чувствовала, что таким возрастом уже хвастать не полагается…
Григорий Горин
Как собака друга искала - сказка
Давно-давно в лесу жила собака. Одна-одинешенька. Скучно ей было. Захотелось собаке друга себе найти. Такого друга, который никого не боялся бы. Встретила собака в лесу зайца и говорит ему: – Давай, зайка, с тобой дружить, вместе жить! – Давай, – согласился зайка. Вечером нашли они себе местечко для ночлега и легли спать. Ночью
Владимир Шевчук. Щенок
Владимир Шевчук Маленький грязный щенок, сидел в куче желтой листвы возле бордюра. Проходящих мимо людей, он провожал, каким-то странным мечтательно-печальным взглядом. Кто-нибудь проходя, бросал ему кусочки бутербродов, да пирожков. Но он, не прикасаясь к пище, начинал, жалобно скуля, уходить с нагретого места. Некоторых это
О собачьих обычаях
Карел Чапек Когда она родилась, была это просто-напросто беленькая чепуховинка, умещавшаяся на ладошке, но, поскольку у неё имелась пара чёрненьких ушек, а сзади хвостик, мы признали её собачкой, и так как мы обязательно хотели щенёнка-девочку, то и дали ей имя Дашенька… То, что я тебе, Дашенька, сегодня расскажу, это не сказка, а
Страна, где живут одни собаки - сказка
Была когда-то на свете очень маленькая и очень странная страна. Она вся состояла из девяноста девяти домиков. У каждого домика был маленький садик, окруженный забором, и за каждым забором жила собака. И каждая лаяла. Возьмем, к примеру, домик номер один. Здесь жил пес по кличке Верный. Он ревниво охранял свой домик от соседей, и,
Памятник бультерьеру Пэтси Энн
Установлен в городе Джуно на Аляске. Пэтси Энн попала в этот городок щенком, она была глухой от рождения, но каким-то образом чувствовала гудки судов в порту и проводила все свое время на причале. Неизвестно, был ли у нее владелец, и почему она так любила корабли. Собака прожила в Джуно 13 лет и уже при жизни стала знаменитой.