Моей собаке

Моя дорогая собака,
моя Намана дорогая,
Тебе посвящаю я песню в наплыве
нежданной тоски.
И пусть по воздушным пространствам
несется она, убегая
В страну, орошенную Леной,
на берег великой реки.

Я здесь, разлученный с тобою, хожу одинокий на воле,
Но воли не вижу и чахну под кровлей железных листов,
И мне вспоминается поле, якутское дикое поле,
Где рыскали в беге беспечном мы в зарослях трав и цветов.

Пред взором проносится лето – и в горных ущельях скитанье,
Извивы ключей минеральных и мощные залежи руд;
Осенняя наша охоты – и в дебрях лесистых блужданье,
Где носятся духи – абасы и дикие звери ревут.

Я помню так ярко, так живо твою по дороге охрану,
Твое благородное сердце, отзывчивость нежной души,
Когда, далеко от жилища, мою зализала ты рану
И зорко меня сторожила в безлюдной таежной глуши.

Я помню бессонные ночи, когда исхудалое тело
Дрожало в холодной лачуге, где не было искры огня,
Ты с лаской в глазах подходила и теплым дыханием грела
Озябшие бледные руки, собой закрывая меня.

Теперь, в отдаленьи жестоком, ты помнишь ли старого друга,
Принявшего вместе с тобою судьбы переменной дары,
Делившего братски и горе, и час золотого досуга,
И жесткое хвойное ложе под сенью древесной коры?

Ты помнишь ли путь до Оклемы от вод Кемпендяя соленых
В бесснежную зимнюю пору, губившую наших коней,
Сверкание звезд полуночных и льдов синевато-зеленых,
Нависшие дикие глыбы среди оголенных камней?

Озер закрепленные воды, безмерную ширь бадарана,
Пахучий печальный багульник, берез низкорослых кусты
И ржанье коней утомленных, и радостный шум каравана
При виде искристого дыма трубы одинокой юрты?..

Ты помнишь ли рыжие сосны, мохнатые черные ели
И лиственниц стройных колонны в величье могучей красы,
Лесные змеистые тропы, куда не доходят метели,
Медведем разрытую почву и след осторожной лисы?

Стада тонконогих оленей, сохатого скорбные очи,
Крик филина вечером темным, тяжелый полет глухаря,
Зловещие лунные тени и странные шорохи ночи,
И гребень туманной вершины, где утром вставала заря!

Моя белоснежная лайка, моя Намана дорогая,
Я верю, - мы встретимся снова в далеком Якутском краю,
Узнаешь ты старого друга и, радостно воя и лая,
В стремительном бурном восторге на шею метнешься мою!