Немецкие овчарки и ездовой спорт

«Ездовые вайки» - мечта эскимоса

Кто сказал, что немецкие овчарки могут только закрома хозяйские охранять да рукав на мутпробе на нитки распускать? Мои рыжики и подружейными собаками на охоте работают (сеттеры и спаниели нервно курят в сторонке), и азарт зимних гонок им в кайф. Наша «немецкая» четверка родилась не сразу, сначала Ваечка и Плюшик бегали в упряжке с голубоглазыми красавчиками хаски. Потом в компанию была принята Метель (в просторечии Мотя), а четвертой козырной картой стала Йена, она же Енот. И вот как-то незаметно сложился дружный коллективчик рыжих бестий, который в народе получил гордое имя «ездовых ваек». Почему? Все просто: во-первых, потому, что вожаком без возражений  был назначен трудяга Вайко (лентяй и симулянт Плюх всегда в роли второй скрипки). А во-вторых, нужно же как-то отличаться от ездовых лаек!
Сегодня в очередной раз мой муж пытался реанимировать нарты. На вчерашней тренировке я в первый раз опробовала четверку овчарок: Плюх, Вайко, Мотя и Йена. Мотя уже несколько раз бегала в упряжке, и, похоже, это дело ей нравится. Но вот Енота запрягли в первый раз.
Надо сказать, что вид у Йены на данный момент абсолютно « не товарный» - лысая, как коленка, при этом очень толстая. Больше всего она напоминает жирную олюторскую селедку: маленькая голова,  лысый тонкий хвостик, а между ними – довольное объемистое брюшко. Не давно у Енота были критические дни, и она почти месяц просидела в клетке, дабы не соблазнять на блуд кобелиное население питомника. Отсутствием  аппетита собачка не страдает, поэтому результат – на лицо, вернее, на ту часть, которая расширилась у нее до неприличных размеров. В  общем, Еноту предписано срочно худеть и обрастать шубой, а лучший способ достигнуть стройности и красоты – регулярные занятия спортом в холодную погоду.
Наивно полагая, что мы с Йеной придерживаемся одинаковых взглядов на ездовой спорт, я наряжаю ее в оранжевую шлейку и пристегиваю шейником (элемент ездовой снаряги) к Мотьке, которая радостно повизгивает, предвкушая веселые догонялки по берегу. Распутав и разложив аккуратно на снегу постромки, я воздвигаюсь на каюрское место и жму на газ: «Ййй-яя-а-а-аа-а-а-а-хааа!»
Трое ваек срываются  с места в карьер, но четвертое колесо даже и не думает трогаться: Йена изумленно таращится на меня, пытаясь обнаружить в происходящем хоть какой-то смысл. Мыслительный процесс у Енота замедляет все двигательные реакции, поэтому мощный рывок сбивает его с ног. Она со всей дури шмякается спиной на лед, запутывается в потяге и тащится волоком за остальными под собственные истошные стенания. Приходится останавливать возбужденную упряжку, распутывать эту недотепу из постромков и готовиться к новому старту.
Наученная горьким опытом, я уже не сотрясаю воздух фирменным каюрским воплем, а кричу: «Йена, вперед, пошла!». На этот раз собака все поняла и сориентировалась в пространстве довольно быстро. Упряжка понеслась по Амуру. Со стороны наш парадный выезд выглядел, наверное, весьма эффектно и зрелищно, меня переполняли эмоции и распирала гордость. Но долго красоваться не пришлось. Йене потребовалось всего несколько минут, чтобы сообразить, в какую авантюру ее втянули без ее на то согласия. Она попыталась метнуться в сторону, но, «скованная одной цепью» с Мотей, потерпела неудачу. Разозлившись, попробовала грызануть «напарницу», за что получила суровое предупреждение. Но, чтобы убедить енота не делать пакостей, нужно нечто большее, чем оглушительное сотрясание воздуха. Несколько секунд размышлений – и наглая енотская морда очень правдоподобно изображает камикадзе, падая прямо под полозья нарт на нехилой скорости. Чтобы не покалечить эту новоявленную Анну Каренину в собачьем обличье, жму изо всех сил на тормоз и пытаюсь свернуть на обочину. Нарты переворачиваются, я с чертыханиями хватаюсь за ушибленную об торс коленку, а приятно удивленные внеплановой остановкой барбосы, пока на них никто не обращает внимания, тщательно и со вкусом постромками связывают друг другу лапы. Сжав зубы и сильно прихрамывая, распутываю упряжку, вытаскиваю нарты на дорогу: «Вперед!». Две минуты движения – и снова диверсия… На этот раз синяк на запястье. Распутываю этих пауков… «Вперед!». Несколько метров быстрой езды – и Йена уже привычно бросается «под паровоз»: «Станция Березай, кому надо – вылезай!». Еще пара ушибов – и, кажется, треснула лыжа. Плюх радостно улыбается: он связан по рукам и ногам, причем буквально. Распутываю Плюха, едем дальше…
После … дцатого болезненного падения запаса крепких выражений уже не хватает. Признаю победу Енота и выпускаю ее на волю. Разворачиваемся… Слава Богу, на сегодня с мазохизмом закончено. Едем с ветерком к финишу, енот весело скачет рядом с нартами в роли «запаски». Я начинаю расслабляться, ситуация вроде под контролем, обошлись почти без членовредительства. Но тут в обгон проносится четверка хасок во главе с Шакиром и мчится параллельно по целине с шумом и шиком. Вайки встрепенулись, подскочили и прибавили газу. Надо сказать, чтодух соревнования у ездовых собак в крови. Им пропустить вперед другую упряжку так же трудно, как матерому братку на крутом «мерине» пережить удачный обгон распальцованного собрата на «феррари».  Мои овчарки, конечно, не исконно ездовые – «немцы» пока не относятся к пятой группе северных ездовых собак. Но сей факт им неизвестен: книжек они не читают и стандартов не знают. Поэтому им совершенно фиолетово на пастушью ориентацию и 1-ю группу ФЦИ. В общем, ездовые вайки терпеть не могут, когда их оставляют в хвосте. Они рванули вперед, перескочили высокий обледеневший бруствер и помчались догонять хасок. Догнали. И неудивительно – пустые нарты несильно обременяют. За то время, пока помощники на финише распутывали паутину из собак и веревок, у меня успело восстановиться дыхание и появилось слабое желание подняться на ноги (при перелете через ледяной барьер я основательно треснулась об лед и зависла).
Дома, заговаривая синяки и шишки, я обещаю супругу, который в очередной раз собирает этот лего-конструктор, именуемый нартами, что в следующий раз буду кататься очень осторожно и не сломаю себе ни ноги, ни шею. Он не верит.

 

 

Евгения Петрушина
Журнал "Друг" № 3 2012г.
Разрешение на публикацию получено для нашего сайта у редакции журнала «Друг для любителей СОБАК»
копирование статьи запрещено

фотография с сайта Фотогалерея СтопКадр - РИА «27 Регион»

Ездовая упряжка

– это небольшие легкие сани. Долгие сотни лет они изготавливались из дерева, но сегодня для упряжек, куда впрягаются собаки, применяют и более современные материалы, например, пластик. В отличие от конных повозок, где есть вожжи, нарты, таких элементов управления не имеют – собакам упряжки сообщают, куда бежать, голосом.Собаки
  • 100

Охота с собакой

Без собаки на охоте не обойтись. Но прежде чем выбирать породу, определитесь, на какого зверя вы собираетесь идти С лисицами, енотовидными собаками или барсуками отлично справятся таксы и фокстерьеры, которые легко проникают в норы и вытаскивают оттуда зверя. Также таксы не хуже спаниелей гоняют зайцев-беляков, работают по
  • 100

Использование ездовых собак на охоте

Собак дрессировали не только для езды, но и некоторых обучали для промысла песца, оленя, нерпы, медведя и даже гуся. В промысле песца использовалась только молодая сука, как более легкая в беге. «Песцовая» собака приучается гнать песца по глубокому и рыхлому снегу и давить его, не разрывая шкуры. Чтобы промысловая собака не
  • 100

Особенности породы хаски

Охотничий инстинкт Особенностью разведения большинства северных аборигенных собак (эта традиция сохраняется и поныне) является то, что кормить упряжечных собак принято только зимой, когда выпадает снег, и они начинают эксплуатироваться в санной упряжке. А весной, когда снег сходит, упряжка собак распускается и до осени живёт
  • 100

Сибирский хаски

Сибирский хаски — порода собак, заводская специализированная порода, полученная американскими кинологами в 30-х годах 20 века как ездовая собака с использованием аборигенных собак с русского Дальнего Востока, в основном с Анадыря, Колымы, Камчатки, принадлежавших местным оседлым приморским племенам — юкагирам, керекам и азиатским
  • 100